Возраст от 6 до 9 – начало

– Надо ли начинать учиться в школе с шести лет?

– Шесть лет – это особый возраст. Но образование должно начинаться с трех лет, когда ребенка уже обучают буквам. От трех лет и далее уже начинают разделять обучение мальчиков и девочек. Да и сами они выбирают для себя соответствующие игры: девочки играют с куклами, мальчики – с машинками. А когда ребенок достигает шести лет, – это уже маленький человек. В это время с ним уже можно разговаривать о серьезных вещах. Нам только кажется, что это все еще маленький ребенок. Шесть лет – это возраст, когда в ребенке уже начинает расти человек.

– Мне не очень понятно, что Вы подразумеваете под словом «человек». Согласно классическому подходу, по теории Фрейда в возрасте 5-6 лет в человеке уже существуют все внутренние структуры. Уже есть нечто относительно сформировавшееся?

– С возраста шести лет можно относиться к ребенку как к маленькому человеку. Он растет, и мы уже можем «лепить» из него. То есть материал уже есть.

– Значит, если с трех до шести лет он уже научился читать и писать, то, в принципе, уже закончил азы обучения?

– Это не только азы. В нашей системе интегрального обучения, он уже умеет читать, немного писать. Он знает, как себя вести, способен судить себя и других. Он знает, что он делает, – пусть с ошибками, пусть что-то забывает. Ведь в нем все время развивается что-то новое, и потому он опять запутывается. Но он признает, что все не так уж просто. Его видение не является чем-то постоянным, – завтра все может измениться. Могут оказаться правы другие, хотя ему это трудно принять. Короче говоря, в нем уже есть задатки воспринимать мир не только таким, каким он ему кажется в определенное проживаемое мгновенье.

– То, что на языке психологии это называют «выходом из эгоцентризма».

– Да, это, в принципе, и есть зачатки человека.

– Он уже может рассматривать вещи под разным углом, с различных сторон...

– Да. Человек – это то, что находится над природой, над ступенью животного. Животное полностью управляемо силами природы. Его голова задействована для удовлетворения нужд его тела, его желаний. Голова называется мыслью, а тело – желанием. То есть моя голова занята исключительно тем, как наполнить мои желания. И вот такое отношение к жизни называется «животным».

А человеком я называюсь, когда наряду с желаниями, которые я хочу наполнить, у меня как бы есть еще одна голова. То есть я облачаюсь в более высокую ступень «над собой», и оттуда смотрю на свое телесное состояние, оттуда сужу себя и понимаю, что могу быть другим, что могу иначе думать, что завтра, возможно, изменюсь. Да и вообще завтра все может стать иным: и мое окружение, с моей точки зрения, которая также относительна, и мир. Это уже ступень человека – он уже осознает, что развивается, а не прилеплен к тому мгновенью, которое проживает сейчас. В этом существенная разница между нами и животными. Мы можем мыслить в рамках исторического времени.

– Но то, что Вы определяете как возможность человека осознать, что он изменяется, я много раз наблюдала в виде проявлений разного рода страхов. Детей очень пугает понимание того, что они меняются! Они всегда настаивают на том, что существует нечто постоянное, ищут возможность предвидеть то, что будет...

– Это именно то, что нас замыкает. Ведь если я привык к каким-то определенным знаниям, нормам, правилам, которые уже стали для меня обычаями, которые уже выстроили мой мир, мою действительность, то теперь через эту призму я уже смотрю на все, что бы мне ни раскрылось. И то, что не соответствует этим критериям, я просто не увижу. Я подсознательно это отброшу. Мы находимся в бесконечном мире, но ощущаем его маленькую часть, потому что большего не желаем видеть. Мы не хотим видеть!

– Может быть, не можем?

– Нет! Мы не хотим! Нас окружает множество вещей, а мы не желаем их увидеть. Я хочу видеть то, что соответствует только моим «детским» представлениям.

– То есть мы как бы строим схемы, и то, что выходит за их рамки, не воспринимаем.

– Я хочу остаться с теми стереотипами, которые усвоил с детства. Нет ничего хуже!

– Из этого и рождается страх перемен?

– Потому что мы не учим их быть свободными.

– Что это значит?

– Отсюда лежит дальнейший путь познания природы. Ведь мы находимся внутри нее и, сравниваясь с ней по свойствам, ощутим себя свободными и ничем неограниченными.

– А как это объяснить ребенку?

– Это постепенно к нему придет, причем гораздо легче, чем к взрослому. Потому что взрослый как бы уже сросся со своими стереотипами, а ребенок еще обладает гибким мышлением.

– А если ты видишь, что ребенок боится, что он не хочет оставить того, что ему привычно?

– Но это как раз психологически смягчает ему перемены. Я ведь говорю ему, что все мы меняемся вместе, что именно это происходит и со мной, и со всеми остальными. Я поддерживаю его, поощряю его открыть себя, рассказываю, что тогда он почувствует себя комфортно в мире, ощутит добро, которым пронизан мир. Природа будет относиться к нему по-доброму, он почувствует теплый, доброжелательный мир.

– Может быть, стоит в конце каждого дня обсудить с ним те изменения, которые с ним произошли?

– И особенно, если мы снимаем это на видео и показываем ему.

– Дети любят, чтобы взрослые их фотографировали, снимали на видео. Им нравится чувствовать, что их видели. Есть даже такое понятие: «ты его видел». И если два дня назад ты видел, что ребенку было что-то не по силам, а теперь он уже с этим справляется, то он понимает, что ты это заметил, – ведь ты заснял то, как это было раньше. Но в возрасте шести лет у ребенка возникает страх смерти. Дети начинают задавать вопросы о смерти, а мы обычно пытаемся ускользнуть от них.

– Потому что мы сами ее боимся.

– Во-первых, мы боимся ее сами, а во-вторых, нас пугает то, что мы ничего не можем ответить.

– Разумеется, у нас нет ответов.

– Дети не спрашивают об этом открыто. Просто вдруг они начинают бояться выходить из дома или не дают родителям поехать в отпуск. Ребенок, которому раньше это было безразлично, внезапно не хочет расставаться с родителями. А если в это время рождается братик, то ребенок вообще буквально «приклеивается» к родителям, чтобы убедиться, что все живы. Как Ваша методика воспитания предлагает объяснить это детям?

– Нам нечего им сказать, кроме правды, причем во всем. Мы должны раскрывать ребенку абсолютно все, но постепенно. Нам нужно относиться к нему как к взрослому, ничего от него не скрывать, не играть с ним, не запутывать его. Берите пример с первобытных обществ. Мы должны дать ему все инструменты, и он, с нашей помощью, конечно же, сумеет со всем справиться. Он очень сильный. Ничего с ним не случится – не бойтесь. Из него выйдет хороший, полноценный человек. При условии организации правильной окружающей среды.

– Но ведь он очень боится, что его родители с ним не навсегда, и что сам он не будет жить вечно!

– И он тоже не навсегда останется таким. Он вырастет, достигнет совершенства. Мы должны объяснить ему, как в течение своей земной жизни он, в единении с другими, сможет ощутить вечность природы. Нам нужно показать ему всю эту перспективу.

– Но ребенок ведь не может согласиться с тем, что когда-нибудь его не будет?

– Конечно. Вот почему дети воспринимают это на земном, животном уровне: «Только скажи мне, что я не умру». И если ты с уверенностью это говоришь – он успокаивается.

– Так, в сущности, чему же нужно учить детей в этом возрасте?

– Мы должны обучать их отношению к миру – к своему окружению, близким, природе. Мы должны раскрыть им жизнь, правильное видение семьи, брака, жизни общества, рассказать им о мире, о звездах, о покупках, продажах, движении, истории, географии. При этом объяснять это как единый механизм, в котором мы существуем, в одной сфере, в которой все находится в гармонии, – и мы тоже должны правильно участвовать в этой гармонии. А если нарушаем ее, то это вызывает страдания и кризисы: болезни, экологические катастрофы, падает биржа, вспыхивают войны, террористические акты. Таким образом, мы учим их тому, что существует большой и единый мир. Отсюда мы постепенно начинаем развивать в них отношение к обществу. Но то, что касается общества, – в последнюю очередь. А прежде всего, нужно научить их увидеть жизнь в ее высоком смысле, осознать ее глобальность, они должны понять, что все едино.

– То есть мы должны постоянно подчеркивать гармонию природы...

– И нас в ней, противоположными этой гармонии – и как мы боремся за возможность быть такими же. Прежде всего, я рассказываю ему обо всех природных и общественных явлениях как о частях единого целого.

– То есть сейчас мы изучаем некую часть целого, которая называется биологией. Значит, учитель биологии приходит в класс и говорит, что он обучает чему-то, что является частью целого?

Рассматривается идея целостного обучения всему вместе, но это очень сложно осуществить. Ведь к такому учителю-воспитателю, предъявляются слишком высокие требования.

– Я не думаю, что это так. Ведь достаточно подготовить своего рода энциклопедию для детей, маленькие тоненькие книжечки. И потом все время обсуждать с ними это, чтобы каждый прожил эти темы внутри себя и рассказал другим, как он их ощущает, как понимает. В этом и состоит процесс обучения. Ведь мы говорим о начальном школьном возрасте.

– И как будет выглядеть такой урок?

– Только как беседа. Беседа между ними и воспитателем. Я бы даже не стал называть его учителем, потому что это относится к воспитанию, а не к преподаванию. Так вот, он должен сидеть в кругу вместе с детьми, объяснять им, смотреть с ними слайды, фильмы, водить их в музеи, в зоопарк, планетарий. Иными словами, весь процесс обучения в этом возрасте должен проходить вне стен школы, в живом мире.

– В каком возрасте?

– От шести до девяти лет.

– А сколько человек должно участвовать в такой беседе?

– Десять, мальчики и девочки отдельно.

– А с чего нужно начинать?

– Скажем, в первом классе – только обсуждения. Посмотрели фильм, – говорим о нем, прочитали рассказ, – обсуждаем его. Каждый должен о чем-то рассказать. Нам нужно поощрять детей говорить.

– То есть это не фронтальные объяснения учителя, а некое взаимодействие?

– Нет, разумеется, нет. Я ведь сказал, что это – беседа. Это беседы между ними. Они должны научиться вести беседу – это предмет, которым им необходимо полностью овладеть. Они должны уметь говорить. Ведь мы относимся к говорящему уровню природы. В этом отличие между нами и животными.

– И это, действительно, очень запущенная область…

– Да, мы видим, что люди не могут себя выразить. А если в кругу сидят десять человек, включая одного-двух воспитателей, то дети постепенно открываются, участвуя в беседе, диспуте, споре, – с пониманием других.

– Значит, это важно, чтобы с группой мальчиков занимался воспитатель-мужчина, а с девочками – воспитатель-женщина?

– Разумеется, только так.

– Можно сказать, что в этот период от шести до девяти лет у ребенка формируется отношение к окружению? Ведь процесс обучения происходит по спирали, и каждый раз добавляется еще что-то, и еще более глубокое...

– Да, конечно. Ведь начиная с шести лет, ты говоришь с ребенком об окружающей действительности и только все время расширяешь его представление о ней. Меняются лишь те средства, которые ты используешь. В период от шести до девяти лет ты больше выходишь с детьми на природу, в музеи, в планетарий, к морю, в лес. Нужно показывать им жизнь, гулять с ними по городу, показать стадион, театр и так далее – и обсуждать увиденное. Они должны узнать жизнь. И потом необходимо многократно это с ними обсуждать: зачем мы туда ходили, где мы были, что там делали, для чего «это или то» существует, и так далее. Нужно вести множество таких бесед.

– То есть цель этого этапа обучения – познание мира?

– Не просто познание мира, а познание целостности, совершенства мира.

– Но на основе всего этого ребенок также и учится?

– Разумеется. Когда мы посещаем зоопарк, мы узнаем зоологию, животный мир Земного шара, одновременно с географией и т.п.

– У детей останется много впечатлений, а не просто теоретических знаний.

– Они должны увидеть, получить объяснение, обсудить между собой, описать.

– С точки зрения психологии, этот возраст отличается очень конкретной формой мышления. То есть дети должны увидеть для того, чтобы поверить. Им трудно понять то, чего они не видели.

– И все должно начинаться с того, что мы существуем в совершенном, целостном мире, и этим же заканчиваться. Устроить обсуждение, провести беседу.

– То есть объяснить, что существует единая Природа, которая ведет человека к подобию, к равновесию с Ней.

– Именно так.

– Итак, мы говорили о возрасте шесть лет. В этом возрасте ребенка уже можно назвать маленьким человеком. Он уже способен судить других, он развивает в себе способность видеть мир, если его правильно воспитывают. Мы также говорили о страхе смерти и о том, как его преодолеть. Мы сказали, что нужно объяснить детям, что мир совершенен, что в этом возрасте от шести до девяти лет нужно проводить с ними много времени вне стен школы и постоянно с ними разговаривать и обсуждать виденное. Мы должны водить их в музеи, выезжать с ними на природу, гулять по городу и тем самым вызывать в них определенные реакции, чтобы постепенно привести их к пониманию, что все это – части единого целого. И сама эта реальность ведет человека к Добру.