Участники передачи:
Руководитель Международной академии каббалы, профессор Михаэль Лайтман
Детский психолог и психотерапевт Лимор Софер-Петман
Контент-менеджер отдела воспитания Эли Винокур
Э. Винокур: Здравствуйте, дорогие телезрители! Я рад снова приветствовать вас на передаче цикла "Прокладывая путь". С нами в студии практикующий психолог Лимор Софер-Петман и д-р Михаэль Лайтман. В предыдущих передачах мы начали разговор на тему обучения чтению и, как нам кажется, представили к ней новый подход. По этому вопросу есть различные взгляды и методики, но наука каббала представляет свой нестандартный подход. У нас состоялась встреча специалистов по воспитанию, я на ней присутствовал, и на этой встрече мы сформулировали несколько идей и вопросов, которые мы сегодня и постараемся выяснить.
М. Лайтман: Кто участвовал в этой встрече?
Л. Софер-Петман: В команде, которая обсуждала этот вопрос, были и обычные учителя, и учителя специального образования, которые владеют особыми, более разнообразными и нестандартными методами, а также воспитатели и работники детских садов, т.к. речь идет о процессе подготовки к чтению. Вы говорили о том, что необходим целый процесс, который готовит к чтению и выстраивает в ребенке правильный подход, и что нужно начинать эту работу уже с 3-летнего возраста. В прошлых передачах вы подчеркивали, что в этом процессе мы, собственно, подготавливаем ребенка к общению. Вы даже объясняли, как вырабатывать желание к такому общению. Я лишь напомню вам, что вы говорили о 4 стадиях этого процесса. Начинается он с пантомимы, мимики и движений. На этом этапе можно давать детям играть без всяких звуков. Это существует сегодня в детских садах как одна из возможных игровых форм, но без строго определенной целенаправленности на выработку желания к общению. Хотя, конечно, такое общение происходит во время игры. Хотелось бы спросить по поводу этого первого этапа пантомимы. Можно ли здесь использовать существующие сегодня игры, связанные с неживым уровнем природы? Например, когда дети показывают движение ветра или дождя, мы спрашиваем их, какие ощущения это в них вызывает.
М. Лайтман: Я вижу, что дети прекрасно справляются с подобными заданиями.
Л. Софер-Петман: И они это любят.
М. Лайтман: Да, но это потому, что они схватывают многие вещи от нас, взрослых. Я бы даже сказал, что они одержимы подражанием взрослым, подмечают самые тонкие подробности и повторяют их. Когда я играю со своим маленьким внуком с машинами, мы можем несколько часов быть в связи друг с другом без слов.
Л. Софер-Петман: Было бы правильно продолжать разрабатывать подобные игры?
Э. Винокур: Я уточню вопрос. Вы говорили о том, что во время таких пантомим дети будут в различных формах выражать свои ощущения по отношению друг к другу. Вопрос заключается в том, можно ли включить в эти игры такие элементы, когда ребенок, например, "играет в ветер".
М. Лайтман: Это уже театральные игры. Не знаю, подойдет ли такая форма, поскольку здесь ребенок уже не играет самого себя, а должен войти в роль кого-то или чего-то другого. Этого я не говорил.
Л. Софер-Петман: Т.е. когда мы говорим об играх, подготавливающих ребенка к чтению и коммуникации, то подразумевается постоянное общение детей друг с другом.
М. Лайтман: Где ребенок будет выражать себя в движении, в выборе определенных форм игры, в мимике.
Л. Софер-Петман: Но этого мало. Ведь для того, чтобы создать игру, к которой можно будет возвращаться неоднократно, нужен какой-то сюжет. Например, очень часто это лес.
М. Лайтман: До 3-летнего возраста?
Л. Софер-Петман: Да-да, в 3-4 года, когда дети находятся в детском саду, с ними играют в лес, где живут разные животные. Каждый ребенок входит в роль какого-то зверька, и тогда между ними начинается общение.
М. Лайтман: Я не знаю, что вам сказать.
Л. Софер-Петман: Это сложнее, чем вы предлагали?
М. Лайтман: Да. Ребенок в возрасте до 3 лет сам еще находится на животном уровне, и нечего с ним делать, кроме как развивать его естественные инстинкты, учить правильно ими пользоваться, выражать себя в общении и понимать других.
Л. Софер-Петман: Иными словами, развивать различные формы коммуникации?
М. Лайтман: Да. Подталкивать к этому, хотя на самом деле и это мы еще не можем делать. Мы можем только давать им примеры там, где они уже могут что-то делать. Например, очень важно использовать музыку, танцы или ритмы - то, что развивает ощущения. Но на этом этапе, мне кажется, ребенок еще не в состоянии играть какую-то роль.
Л. Софер-Петман: Но можно включить музыку, напоминающую шум ветра или дождя, и дети могут показывать ветер в движении, танце.
М. Лайтман: Это нам, взрослым, понятен шум ветра в музыке, а ребенок этого не понимает.
Л. Софер-Петман: Он слышит.
М. Лайтман: Нет, он просто смотрит на взрослого и повторяет его движения, не понимая, хорошо это или не очень. Это просто инстинкт подражания.
Л. Софер-Петман: В таком случае, как тогда можно развить в нем желание к общению с другими? Ведь в этом возрасте оно еще не развито.
М. Лайтман: Его вообще не может быть, потому что дети этого возраста еще не развились до уровня человека. Только ближе к 3 годам ребенок начинает замечать других детей, а до этого он просто их не видит, т.к. сконцентрирован исключительно на себе и окружающих его вещах. У него совершенно отсутствует какое-либо отношение к другим людям. Даже к матери и тем, кто за ним ухаживает, у него пока еще отношение как к тем, в ком он нуждается, и не более.
Л. Софер-Петман: Он видит мир с точки зрения малого круга своих потребностей.
М. Лайтман: И только приближаясь к 3-м годам, он начинает видеть старших детей и завидовать им. Он хочет быть рядом с ними, и это уже первый стимул к общению.
Л. Софер-Петман: Да, но и до 3 лет малыши тянутся именно к старшим детям.
Э. Винокур: Мне кажется, что они больше смотрят на старших детей, чем стремятся к общению с ними.
М. Лайтман: Все-таки тяга к общению появляется не раньше 2,5-3 лет. Просто еще отсутствует нужное восприятие, ощущение, что есть еще кто-то в мире, кроме его самого. А если и замечает кого-то, то только как помеху себе.
Л. Софер-Петман: Такой эгоцентризм, когда маленький человек видит и ощущает только себя?
М. Лайтман: Да, такое маленькое животное, которое развивается. После 3-летнего возраста уже начинает проявляться человек.
Э. Винокур: Значит, с 3-летнего возраста можно вводить музыкальные игры и пантомимы, чтобы развивать рождающийся стимул к общению.
М. Лайтман: Тогда уже можно привести их в большую группу, чтобы была возможность посмотреть на старших детей и захотеть стать, как они. Самым большим стимулом к росту и развитию является наглядный пример - он вызывает зависть и желание к росту. Посмотрите, как загораются глаза малышей, когда они смотрят на старших детей! Но все-таки это происходит не раньше 3 лет.
Л. Софер-Петман: Если основываться на этих принципах, как лучше спланировать занятия на весь день: включить всего понемногу или сконцентрироваться на одном виде деятельности?
Э. Винокур: Имеется в виду, например, что один месяц мы занимаемся пантомимой, другой - танцами и т.д. Или все-таки в течение дня смешиваем разные виды занятий?
М. Лайтман: Нет-нет, делать нужно все вместе, потому что для ребенка это одна непрерывная игра.
Л. Софер-Петман: В каком возрасте вы рекомендуете начинать работать с формами? Вы говорили, что стоит начинать с музыки и работы со звуками, а затем переходить к рисованию и письму как начальной форме коммуникации.
М. Лайтман: Рисование, письмо, складывание частей в целое – это все подготовка к коммуникации.
Л. Софер-Петман: Вы говорите о совместных играх детей?
М. Лайтман: Нет, даже если ребенок играет один и просто складывает кубики в какую-то форму, это уже первая коммуникация, т.к. он связывает части в целое. Это еще не связь между людьми, но уже связь, соединение. Он начинает понимать, что есть разные формы, для каждой из них – свое место, и между ними есть связь.
Л. Софер-Петман: В обычной игре он это понимает?
М. Лайтман: Да.
Л. Софер-Петман: Но в эти игры дети и так играют. Меня интересует, как мы, взрослые, должны организовать группу детей 3-4 летнего возраста, чтобы помочь им в выработке правильных форм общения? Ведь просто игра в кубики не приведет к объединению между ними.
М. Лайтман: Это начало объединения, только еще не на уровне человека.
Л. Софер-Петман: На уровне неживого?
М. Лайтман: Да. Для развития этого свойства на уровне человека, конечно, нужны совместные занятия.
Л. Софер-Петман: Какой посыл есть в совместных играх?
М. Лайтман: Связь между людьми. Ведь в игре они выражают себя через коммуникацию с другими с помощью, например, мяча или каких-то других вещей.
Л. Софер-Петман: Т.е. это не только движение и танец.
М. Лайтман: Танец вообще очень сложная форма. Я не знаю, подходит ли она 3-4 летним детям.
Л. Софер-Петман: Они очень любят танцевать, это их веселит.
М. Лайтман: Вы открываете для меня нечто новое.
Л. Софер-Петман: Мы пытаемся понять источник этого. После танцев и совместных игр можно добавить рисование и первые формы письма, которые в этом возрасте еще практически не развиты. Вы говорили о том, что и с помощью рисования дети могут передавать друг другу какие-то посылы, общаться. Но ведь их рисунки в этом возрасте очень непонятны.
М. Лайтман: Разумеется, ведь они еще не умеют различать и рисовать четкие формы, они различают только цвета.
Л. Софер-Петман: Когда нужно начинать работать со словами и учить письменному общению с помощью символов?
М. Лайтман: Я не могу вам точно сказать, т.к. это зависит от формы обучения. У меня есть внук 2-летнего возраста…
Л. Софер-Петман: И мы много слышим о нем в последнее время.
М. Лайтман: Правда?
Л. Софер-Петман: Да, вы много о нем рассказываете.
М. Лайтман: Я тоже больше слышу о нем, чем сам вижу. Но он уже знает все буквы.
Л. Софер-Петман: Что это означает?
М. Лайтман: Ничего особенного, просто его научили.
Л. Софер-Петман: Целенаправленно?
М. Лайтман: Ему многократно показывали буквы, и он их запомнил.
Э. Винокур: Мне помнится, мы говорили о том, что не нужно учить буквы, а сразу слова.
М. Лайтман: Да, но это не я учил его.
Л. Софер-Петман: Понятно, что ребенок выучит то, что мы ему предложим. Я помню, что у моих детей были большие трудности с обучением чтению и письму. Дело в том, что сам процесс изучения и запоминания букв утомляет их, им просто становится скучно. Если не связывать это с чем-то значимым и интересным для детей, например, рисунки, игры, то буквы остаются для них просто странными и чужими символами.
М. Лайтман: Да, но если вы ставите перед ними стакан, а затем рядом с ним – написанное слово, то уже образуется связь между предметом и его письменным обозначением.
Л. Софер-Петман: Это способ обучения целым словам.
М. Лайтман: Если то же слово учить по буквам, да еще с огласовками, то это слишком сложно.
Л. Софер-Петман: Т.е. предпочтительно сначала вообще не вводить огласовки?
М. Лайтман: Да, учить только основу.
Л. Софер-Петман: Получается, что нет никакого преимущества в том, что ребенок будет знать буквы.
М. Лайтман: Нет, конечно. Ребенок может запомнить все буквы, но это ничего не значит.
Э. Винокур: Вопрос в том, есть ли между рисованием и знанием слов какой-то переходный этап?
Л. Софер-Петман: Есть всевозможные методики, пришедшие из специального образования, т.е. от учителей, работающих с детьми, у которых есть особые трудности в освоении учебного материала. Эти методики работают сегодня и в обычных детских садах. Например, мы работаем с детьми над какими-то символами, с помощью которых можно общаться. Мы учим их обводить свою ладонь карандашом и таким образом рисовать силуэт ладони. Затем с помощью этого рисунка они могут передавать друг другу различные сообщения, например, "остановись" или "поднимаю руки" и т.д. Такая игра учит связи между символами и нашими движениями, а также общению с помощью символов. Может ли такая форма работы быть переходным этапом между черканьем на бумаге…
Э. Винокур: Пачкотней на бумаге.
Л. Софер-Петман: Нет, это не просто пачкотня, это творчество детей, непонятное нам, но понятное им. Так вот, может ли такая игра быть переходом между таким черканьем и этапом, когда дети уже овладевают символами и пользуются ими для общения? Для 3-4 летнего возраста такое использование символов еще невозможно.
М. Лайтман: Мне кажется, что в этом возрасте мы должны больше заниматься развитием разных видов памяти: на цвета, звуки, ритмы, мелодии, танцевальные движения.
Л. Софер-Петман: Запоминание последовательности этих движений?
М. Лайтман: Да. На этом этапе мы еще работаем с механическим развитием навыков и привычек маленького человека – пока еще речь не идет о его собственном творчестве. Здесь важно развивать его ощущения и память. Поэтому я бы советовал особое внимание уделять работе со звуками, движениями, цветами, формами, запоминанию последовательности каких-то форм. Есть способ обучения, применяемый издавна в иудаизме - дословное заучивание. Когда-то ведь не было так много книг, но Тору учили наизусть. Это даже не обсуждалось, просто всю Тору от первой до последней буквы знали наизусть. Достаточно было сказать ученику одно предложение, и он продолжал наизусть дальше.
Э. Винокур: Пока не остановят.
М. Лайтман: Да.
Л. Софер-Петман: Но сегодня это очень трудно сделать.
М. Лайтман: Это не так сложно, просто мы не понимаем, насколько феноменальна наша память. Мозг человека способен запомнить информацию целых библиотек, а мы не используем это. Тем самым мы теряем способность воспринимать, обрабатывать и систематизировать многое в окружающем нас мире. Поскольку это очень важно, мы должны позаботиться о развитии памяти.
Л. Софер-Петман: Как память связана со способностью к анализу?
М. Лайтман: Нужно держать в памяти много вещей для того, чтобы систематизировать их по степени важности, затем проанализировать и прийти к практическим выводам.
Л. Софер-Петман: На самом деле, в возрасте 3-4 лет дети учат много стихов и песен наизусть.
М. Лайтман: Нужно учить не только слова, ритмы и музыку, но и движения, цвета - все, что только возможно. Это основное, чем бы я посоветовал заниматься. Это создаст основу для их собственного творчества впоследствии.
Л. Софер-Петман: Чем больше они будут знать...
М. Лайтман: ...больше будет запас памяти. Ведь мы действуем по готовым моделям: выбираем из нашей памяти подходящий пример и в соответствии с ним поступаем. Внутри нас нет ничего другого. Все наше поведение обуславливается теми примерами, которые мы усвоили из среды в течение всей жизни. Мы устроены наподобие компьютера: чем нас наполняют, так мы и будем действовать.
Э. Винокур: Это называется "чистая доска" (латин.Tabularasa).
Л. Софер-Петман: Если так, то ко всем занятиям цветами, формами и т.д. нужно добавить и другие занятия, например, показывать слова той песни, которую они знают наизусть.
М. Лайтман: С тем, что уже занесено в их память, можно работать.
Л. Софер-Петман: Т.е. не нужно ждать, пока они выучат множество песен, ритмов и прочего, а параллельно начинать работать и с частями, и с целым.
Э. Винокур: Но целое выстраивается из частей, и если не будет достаточно моделей, которые уже заучены, будет трудно справляться с более сложными занятиями.
Л. Софер-Петман: Какие модели ты имеешь в виду?
Э. Винокур: Последовательность звуков, ритмов и т.д.
Л. Софер-Петман: Ну, можно дать какой-то минимум и затем работать параллельно.
Э. Винокур: Как все это подготавливает к чтению и письму?
М. Лайтман: Не важно, чем ты занимаешься: цветом, формами или чем-то другим - ты развиваешь память и учишь ею пользоваться. Поэтому когда ты показываешь ребенку стакан и написание этого слова, то сразу же срабатывает ассоциативная память, и написание слова запоминается.
Э. Винокур: Если мы хотим развивать способность выражать свои чувства с помощью музыки, пантомимы или еще как-то, то когда нужно проводить такие занятия: после того, как созданы основные модели или до того? Непонятно, откуда ребенок возьмет примеры для такого самовыражения?
М. Лайтман: Конечно, нужно дать примеры, ведь без них маленький человек - просто пустая емкость, ничего своего у него нет. Поэтому дети так легко учатся.
Л. Софер-Петман: Действительно, если ребенка не обучать песням и танцам, не обогащать их примерами, то, начиная танцевать, они после трех движений прекращают, просто не знают, как продолжать. Нет репертуара.
М. Лайтман: Это известные вещи. В каждой профессии, прежде чем человеку позволят начать работу, нужно его научить, наполнить знаниями и умениями. Только умение пользоваться полученными знаниями делает человека специалистом, и так во всем. Поэтому мы должны больше заботиться об их наполнении, чем о том, чтобы они выражали это. Когда они наполнятся всевозможными впечатлениями, то сами начнут пользоваться тем, что приобрели, соединять, обрабатывать, связывать разные предметы и ассоциации. Наша задача – давать как можно больше примеров и работать со всеми органами чувств.
Л. Софер-Петман: Вы имеете в виду примеры, из которых ребенок получит готовые модели?
М. Лайтман: Да.
Э. Винокур: А когда нужно начинать работу со словами?
М. Лайтман: Написанными?
Э. Винокур: Да, я говорю о словесных моделях. Например, слово радость. Можно ли показывать написание слова, соединяя его с веселой музыкой? Ведь мы говорим о разработке программы обучения чтению, и многие спрашивают нас, когда именно нужно начинать работать со словами.
М. Лайтман: Мне кажется, что это должно быть на стадии работы с формами.
Э. Винокур: А начинать работать с формами можно с самого начала или все-таки прежде – музыка, танцы, заучивание песен, а затем перейти к формам?
М. Лайтман: Все, о чем ты говоришь – это общая подготовка к восприятию слов. Я бы показывал определенную форму, например, стакан, и рядом с ним показывал написание слова.
Э. Винокур: С самого раннего возраста? Можно начинать уже с трех лет или все-таки подождать?
М. Лайтман: Нет, нечего ждать. Если до трех лет мы наполним их всем тем, что их окружает, то в три года уже можно начинать работать со словами.
Э. Винокур: Т.е. программа заключается, прежде всего, в активном общении с детьми, из которого в последующем естественным образом развивается способность к чтению и письму. Это общение должно быть направлено на внесение в память как можно больше ассоциаций и задействование всех органов чувств, включая работу со словами.
Л. Софер-Петман: Не отделять обучение словам от других занятий?
М. Лайтман: Слово – это форма.
Э. Винокур: Так же как музыка является определенной формой выражения.
М. Лайтман: Нет разницы между формой стакана и написанием слова, его означающим.
Л. Софер-Петман: Вы имеете в виду рисунок?
М. Лайтман: Эли, ты помнишь пример, который я тебе посылал?
Э. Винокур: Да, что до трехлетнего возраста в ребенке развивается способность запоминания форм.
М. Лайтман: Мы на самом деле не читаем буквы, а запоминаем их формы и формы слов.
Л. Софер-Петман: Зрительно.
М. Лайтман: Поэтому и обучать нужно таким образом.
Л. Софер-Петман: Правильно ли организовывать работу с детьми по определенным темам? Например, взять тему семьи и обыграть ее во всех аспектах: песни о семье, стихи, слова?
М. Лайтман: Я думаю, это запутает ребенка.
Л. Софер-Петман: Почему?
М. Лайтман: Он должен соединять вместе разные понятия в соответствии с ситуацией, например, дедушка, стакан и стол. Правильнее преподнести ему ситуацию - это создает ассоциативные образы так, как они сосуществуют в жизни. Если мы дадим, например, только предметы мебели в комнате, в этом не будет жизни.
Л. Софер-Петман: Можно связать их с человеком.
М. Лайтман: Мы должны все представлять так, как воспринимаем в жизни, давая цельную картину.
Э. Винокур: Но можно сначала говорить о том, что ребенок видит дома, в близком ему круге, а не во дворе.
Л. Софер-Петман: И не в джунглях.
М. Лайтман: Конечно, нужно начинать с того, что ближе всего к миру ребенка. Я бы вводил модели слов, прикрепляя их к предметам, затем к формам, и так учил бы словам. Мы усваиваем новое через формы, а не через буквы и их складывание в слова. Это оставьте специалистам.
Л. Софер-Петман: Этим можно заняться на более позднем этапе.
М. Лайтман: Кто из нас действительно знает грамматику и все премудрости языка?
Л. Софер-Петман: Да, действительно.
М. Лайтман: Но, увидев слово 20 раз, мы запоминаем его правильное написание. Читая текст, в котором есть грамматическая ошибка, мы чувствуем, что что-то здесь не так. Верно? Вы испытывали такое?
Л. Софер-Петман: Это происходит автоматически.
М. Лайтман: Почему это происходит? Нам мешает дисгармония в общей картине текста. Иногда, просматривая очередной абзац в блоге, я явно чувствую наличие какого-то изъяна. Как это объяснить?
Л. Софер-Петман: Это память на словесные формы.
Э. Винокур: Наше время подошло к концу. Спасибо, Лимор. Спасибо, д-р Лайтман. Сегодня мы говорили о том, как развивать в детях способности к общению, воздействуя на все органы чувств с помощью музыки, танцев, ритмов, включая и работу со словами. Вместе это должно создать незабываемый и полезный опыт для ребенка. Что ж, начнем работать, а вы, дорогие телезрители, увидите результаты. До свидания.