Участники передачи:
Руководитель Международной академии каббалы, профессор Михаэль Лайтман
Детский психолог и психотерапевт Лимор Софер-Петман
Разработчица воспитательных программ для детей младшего возраста Ронит Пелед
Контент-менеджер отдела воспитания Эли Винокур
Э. Винокур: Здравствуйте, уважаемые зрители! В очередной передаче "Прокладывая путь" мы продолжаем обсуждать тему методики обучения чтению. В студии психотерапевт Лимор Софер-Петман, а также Ронит Пелед – разработчик программ обучения для детей младшего возраста, ведущая курсов повышения квалификации для воспитателей и родителей, и д-р М. Лайтман. Пожалуйста, Лимор!
Л. Софер-Петман: Говоря о подготовке ребенка к чтению, вы подчеркнули необходимость таких упражнений, которые сформировали бы в нем потребность взаимодействия. В принципе, такая склонность не является для детей естественной: в возрасте 3-5 лет ребенок, как правило, играет один. На короткое время он связывается с другими детьми, а потом возвращается к себе. По предложению Ронит мы организовали игру с кусками ткани. Давайте посмотрим пример, а потом обсудим, что и как можно этим достичь.
Клип:
"Дети двигаются, держась парами за концы ткани.
Воспитательница: Я кладу на ковер карточку со словом "вместе", а вы шарфиками сделайте вокруг него круг.
Дети по очереди укладывают шарфики.
– Сердце, получилось сердце!
Воспитательница: Вы сделали сердце!? Сердце любви?
– Да!
Воспитательница: Получилось!"
Л. Софер-Петман: Игра состоит в том, что двое детей держат концы шарфа. Они не могут двигаться по комнате, не обращая внимания на то, что делает напарник. Практически они должны следить друг за другом: если один поднимает или опускает руку, то рука второго тоже двигается. Это обязывает учитывать друг друга. Объединив детей каким-либо предметом, мы искусственно создаем между ними связь, зависимость. Это заставляет их действовать: они тянут предмет к себе, передают и т.д. Очень интересно, что когда их попросили сделать что-то вместе, то каждый пытался сделать один. Но шарфы были слишком длинные, и в результате у них получилась форма сердца. Как вы оцениваете это действие? Нужно ли добавить слова?
М. Лайтман: Проблема в том, что эгоистический человек, особенно маленький, у которого все инстинкты на виду, должен смотреть на того, кто держит другой конец ткани: поднимает он ткань или опускает, крутит в ту или иную сторону и т.д. Сам он не может поступать по своему желанию, а должен смотреть на напарника или договориться с ним об общем действии. Получается, что он вынужден следовать за товарищем, а не действовать в отрыве от него. Чем больше мы будем включать такие элементы в наши игры, тем быстрее дети усвоят, что в любом действии кто-то находится на другом конце нити. Выхода нет – нужно принять его в расчет. К этому следует привыкнуть, ведь так будет всегда, потому что мы существуем в таком мире. И это для меня хорошо, выгодно, оберегает от ошибок. Если мы двигаемся, учитывая движения других людей, и выполняем общее действие, то никогда не ошибаемся. Именно это, в конечном итоге, они должны вынести из игры. Получается нечто приятное, хорошее, радостное для всех. Тогда все чувствуют удовлетворение.
Р. Пелед: Я думаю, что радость открытия ощущается детьми очень ясно.
М. Лайтман: Потому что они это сделали.
Р. Пелед: Да. Это их открытие: им дали одно задание, а они достигли чего-то другого. Очень важно, что мы даем возможность ребенку достичь того, чего он хочет в данную минуту. Когда они увидели, что в результате общего действия у них получилось нечто особенное, то это их очень обрадовало. Между прочим, такую же радость испытываем мы, работая большим коллективом над созданием учебных программ. Вы имели в виду, что радость совместного открытия намного мощнее, чем радость, получаемая от личной работы?
М. Лайтман: Дело не только в этом. Мы должны создавать для них ситуации, в которых они действуют не одни, а еще с кем-то, от кого зависят. Это обязывает их учесть другого и договориться с ним о сотрудничестве, ведь после 3-х лет дети уже способны связываться. Следует учесть, что период вложения в ребенка достаточно ограниченный - до 9-10 лет. Все впитанное до этого возраста будет во взрослом человеке. Он уже не изменится, а только будет развивать полученные методы, подходы, пристрастия, взгляд на мир и т.д. Поэтому именно в возрасте от 3 до 5-6 лет мы приучаем ребенка к коллективизму или индивидуализму - это зависит от формы, в которой мы организуем его деятельность. Затем он продолжит в том же духе, и уже ничего не изменится. В каждом возрасте есть нечто, что мы можем внедрить в ребенка, а на следующем этапе укрепить и развить. Период до 3-х лет мы не рассматриваем, поскольку в это время ребенок еще не понимает, что существует еще кто-то. Но с 3-х лет и далее мы обязаны дать ему социальную основу: либо он будет, как обычно, индивидуалист, либо получит понимание, что общество – это его окружение.
Р. Пелед: Я это называю "записью на жестком диске" жизни. Хорошо, чтобы у них в памяти было больше таких "записей", которые показывают выгоду от совместной работы – как в примере, который мы только что видели.
М. Лайтман: Верно.
Р. Пелед: Это в дальнейшем сэкономит им поиски во внутренней работе.
М. Лайтман: Я бы сказал, что потом мы уже ничего не сможем с человеком сделать. Он от безвыходности будет взаимодействовать с окружением, с близкими людьми, но это будет обусловлено давлением обстоятельств, а не тем, что он так сформирован. Поэтому очень важно дать детям различные впечатления – и положительные, и отрицательные, и радость, и сопротивление: я связан с другими, и у меня нет иного выбора, как считаться с ними. То есть пережить не только общий успех и радость, но и почувствовать, что взаимодействие с другими требует ограничений.
Л. Софер-Петман: Выходит, если им не очень удобно, и они отвоевывают себе пространство, то это нормально?
М. Лайтман: У ребенка внутри должно запечатлеться, что он находится в окружении, а не в пустоте, а потому не может делать все, что ему захочется. Ведь затем все издержки поведения исходят из того, что человек чувствует свое желание, но не видит, что есть еще люди, законы, государство, мир, природа. Он видит только себя.
Л. Софер-Петман: Пока все это не разрушится.
М. Лайтман: Да. А связи и впечатления от окружения вместо впечатлений от себя позволяют быть частью среды.
Л. Софер-Петман: И в этом окружении ребенок также должен научиться читать. Давайте посмотрим еще одну игру, тоже с тканями. На этот раз мы остановились на идее рисунка, но предложили детям рисовать не на отдельном листе, а создать общую картину. Сейчас они изучают смену времени года - переход от зимы к весне, наблюдают за изменениями в природе. Это тоже часть окружения, которая дает новые ощущения, запахи, цвета. Мы решили это использовать.
Клип.
"Воспитательница: Хотите нарисовать картину весны?
– Да!
Воспитательница: Нашими красками будут разноцветные косынки, и мы будем ими красить. Кто возьмет косынку цвета неба и нарисует небо?
Дети укладывают косынки на полу: голубая - небо, белая - облако, желтая – солнце. Затем коричневая - земля, зеленая – дерево, красная и розовая - цветы.
Воспитательница: Какая получилась замечательная картина…
– … весны!
Воспитательница: Вот слово "весна" – оно будет лежать рядом с картиной. Добавим еще несколько слов: земля, небо, дерево, цветок, солнце.
Дети по очереди берут карточки и раскладывают их на рисунке.
Воспитательница: Отлично! Теперь наша весна полная!"
Л. Софер-Петман: Это был опыт объяснения совместного творчества. Ведь когда ты смотришь на эти косынки, то не обязан понять, что изображена весна. Но слово вносит посыл, который всем ясен. Как вы оцениваете такое действие, которое включает и движения, и звуки, и слова?
М. Лайтман: Все это свойственно человеку, способствует установлению связи друг с другом, позволяет выразить себя. Очень хорошо!
Л. Софер-Петман: А если мы хотим изучить другие слова? Вы ведь рекомендовали начинать с целых слов и понимания их смысла.
М. Лайтман: Они еще не знают слов.
Л. Софер-Петман: Увидев форму слова 10-12 раз, ребенок узнает его без рисунка.
М. Лайтман: Это не относится к возрасту. В такой форме можно работать с детьми с самого раннего возраста.
Л. Софер-Петман: Тогда они будут знать слова. Вопрос в том, каким образом добавлять слова, когда и как ребенок будет их читать?
М. Лайтман: Он будет читать согласно знакомой форме – ему не нужно читать по буквам.
Л. Софер-Петман: И тогда можно составить предложение?
М. Лайтман: Из слов затем будут складываться предложения. Я еще раз привожу пример моего двухлетнего внука: он узнает слова и видит целые предложения.
Э. Винокур: А те слова, которые он не знает?
М. Лайтман: Их он не узнает. Но он знает вещи, которые его интересуют, например, машину, собирающую мусор.
Л. Софер-Петман: Нужно ли учить с ними предлоги, союзы, связующие слова?
М. Лайтман: Трудно сказать. Я вижу, что отдельные слова четко ассоциируются с предметами. А над соединением их в предложение с ребенком надо работать.
Э. Винокур: Следовательно, следующий этап – создание предложений?
М. Лайтман: Да. Если ты берешь несколько слов и хочешь показать их движение и связь между ними, то обязан выстроить предложение.
Э. Винокур: Скажем, они выучили несколько слов по теме "Весна", теперь можно из этих слов составлять предложения?
М. Лайтман: Да. Например: "Машина едет в сад". Ты выстраиваешь эти слова в необходимом порядке.
Л. Софер-Петман: А как объяснить предлог, указывающий на направление?
М. Лайтман: Ребенок знает это из слова, ведь разговорный язык ему знаком. Поэтому ему надо показать направление: "в", "к". Этому нужно учить. Я не думаю, что здесь возникнут проблемы. Ребенок слышит эти слова и с легкостью воспроизводит.
Р. Пелед: Не будет ли для детей перегрузкой обилие заданий: движение, чувство, чтение, письмо?
М. Лайтман: Наоборот!
Р. Пелед: А если ребенок почувствует, что задача для него слишком трудная, и просто от нее откажется?
М. Лайтман: Наука каббала говорит о том, что мир - круглый, глобальный, интегральный, взаимосвязанный во всех свойствах и направлениях. Поэтому если человек владеет одним способом выражения или одним каналом связи с другими людьми, то он ограничен. А использование красок, мимики, слов, пения, различных движений позволяет ярче передать экспрессию, выразить себя всесторонне. Даже не находя подходящего слова, он может передать посыл языком тела, интонацией, выразительностью голоса. Мы всем этим пользуемся. А для передачи внутренних ощущений нет ни слов, ни звуков, ни движений, а только чувство. Это чувство выражается через различные каналы - дайте ребенку в руки все эти средства. Поэтому рисунок, музыка, разноцветные ткани, слова - все это необходимо.
Р. Пелед: В своей работе я стараюсь выйти за известные схемы и использовать, как вы говорите, различные возможности, чтобы воспитать творческого человека, который ответственно относится к жизни и создает не только для себя, но и для других.
М. Лайтман: Я хотел бы уточнить: ребенку действительно необходимо 10 раз показать слово, чтобы он его запомнил?
Л. Софер-Петман: Да. Но если время проходит, то он его забывает. Через 12 раз – это число указывается в исследованиях – форма запечатлевается. Ребенок не различает внутренние изменения в слове, но узнает форму глобально.
М. Лайтман: Ему это и не нужно.
Л. Софер-Петман: На самом деле дети должны складывать и разбирать эти формы, ведь чтение состоит не только из узнавания слов, но и умения их составить. Когда можно перейти к этому этапу?
М. Лайтман: Я бы не торопился. Учите детей правильно пользоваться готовыми словами и складывать из них предложения. А к буквам переходите тогда, когда наступает необходимость разобрать слово.
Л. Софер-Петман: Следовательно, сначала делить слово на большие части?
М. Лайтман: Добавление предлога и окончания уже усложняет слово. Есть сложные слова, в которых можно добавить или убрать часть. В итоге постепенно мы приходим к строению слова.
Л. Софер-Петман: Тогда можно построить все модификации. И только в самом конце мы занимаемся буквами? Или ребенок уже будет их знать?
М. Лайтман: Он будет их знать, но это действительно должно быть в конце. Я не думаю, что изучение букв, а затем составление из них слов - естественный путь. Приходя в этот мир, мы не улавливаем отдельные элементы, а видим целую картину. Этой картиной мы впечатляемся. В любом месте, где бы я ни был, я сначала вижу общую картину, а уже затем начинаю различать детали, части и их взаимосвязи. Таков естественный подход человека к любому явлению в мире.
Л. Софер-Петман: То есть, относится и к взрослым тоже?
М. Лайтман: Конечно! Куда бы я ни попал, прежде всего, я получаю общее впечатление. Затем вижу подробности, детали, связи между ними. Таким же образом мы изучаем науки. Почему же здесь нужно изобретать иной путь?!
Л. Софер-Петман: Очень трудно найти игры с целыми словами - как правило, все разбито на буквы, части.
Р. Пелед: Так мы выглядим, ведь мы тоже разбиты.
Э. Винокур: В этом есть своя система.
Л. Софер-Петман: Когда-то такие игры были, а сейчас совершенно исчезли.
М. Лайтман: Это происходит потому, что мы живем не в глобальном мире - нам еще предстоит его достичь! Естественный подход состоит в том, чтобы увидеть целое, а затем разложить его на детали. То, что мы действуем иначе, объясняется нашим индивидуализмом: мы хотим видеть мир таким, а он противоположный.
Р. Пелед: Следовательно, мы должны давать детям картины связи, как в игре с тканями: когда куски соединены, получается общее впечатление. Именно это в них отпечатывается?
М. Лайтман: Да. Скажу больше. Много лет я работал в армии, занимался техническим обеспечением самолетов. Интересно, что все приборы в самолете не цифровые, а аналоговые - они показывают общую картину. Летчик в один момент видит все – для него это важно. Он видит состояние стрелок, а не читает цифры. Ведь внутри нас нет цифр - мы существа чувствующие. В нашем ощущении есть образы: цвета, величины, формы – некий рисунок. Именно это мы должны передать ребенку. Поэтому написанное слово должно быть для ребенка образным – он видит эту форму во всех ее изгибах. Внутри формы есть отдельные буквы в определенной последовательности, но он воспринимает ее целиком. И так мы, в принципе, читаем.
Л. Софер-Петман: Совершенно верно.
М. Лайтман: Я не читаю буквы. Если внутри слова буква пропущена или неправильно написана, то я отмечаю неисправность, но не задумываюсь над ней, потому что воспринимаю общую форму. Мы оперируем картинами, потому что наше восприятие образное. Именно это мы должны в первую очередь развивать в детях. А уже потом учить их работать с буквами и цифрами.
Э. Винокур: В клипе мы видели, что дети начинают работать с одиночными предметами – в данном случае с тканями. Соединяя их, они получают картину. А должно быть наоборот? Взять готовую картину, а потом разобрать ее на части?
М. Лайтман: Но Лимор говорит, что таких игр практически нет.
Э. Винокур: Сам подход должен быть противоположным?
М. Лайтман: Да: от крупного – к мелкому.
Э. Винокур: То есть, не составлять картину из отдельных элементов, а наоборот, брать готовую и разбирать на части?
М. Лайтман: Откуда я знаю, что могу из отдельных деталей составить картину? Я должен сначала ее увидеть, почувствовать. Когда во мне есть этот образ, я могу составить его из деталей.
Р. Пелед: Это как пазл: сначала ребенку показывают общую картину, затем разбирают на части, которые он соединяет и воспроизводит начальное состояние.
Л. Софер-Петман: Возможно, следует чередовать движение: и от целого к частям, и от частей к целому?
М. Лайтман: Верно.
Э. Винокур: Наше время истекло. Хочу поблагодарить Лимор, Ронит и д-ра Лайтмана за интересную беседу. Всего доброго, уважаемые телезрители, до новых встреч!