"Второе сокращение" (цимцум бет) – это запрет Бине работать с получающими желаниями, с АХАП. После этого всегда требуется дополнительное решение, можно ли работать с получающими желаниями и при каких условиях – кто попросит этого и кто даст на это силы, гарантии, поддержку.
То есть прежде всего – второе сокращение, а потом уже смотрят, можно ли его частично отменить или нет. В мире Некудим отменили второе сокращение – и произошло разбиение. Поэтому в мире Ацилут "цимцум бет" уже не отменяется.
Но как же тогда делать исправления? И поэтому весь АХАП, все желания, находящиеся ниже второго сокращения, просеиваются через фильтр. То, что смогло через него пройти - поднимается наверх в Ацилут, и там исправляется. А то, что не может подняться в Г"Э и оседает на этом фильтре – сбрасывается вниз, в область нечистых сил (мадор клипот).
То есть прежде всего, мы всегда ставим условие: не пользоваться получающими желаниями – таково условие второго сокращения. Ведь Бина спустилась под "табур" и работает внутри Малхут.
Пусть ты сам праведник и для себя ничего не хочешь, у тебя только добрые намерения и ты связан с царем, но сейчас ты попадаешь в общество преступников. И они могут сейчас поймать тебя и использовать твою близкую связь с царем для своей выгоды – вытянуть из него через тебя все силы. Это и называется разбиением.
Поэтому существует ограничение, ведь ты входишь в такое место, где тебе не разрешено действовать так, как тебе хочется. Ты попал в чужую власть и прежде всего, нужно проверить, что можно сделать. Так Бина опускается внутрь Малхут.
Пока Некудот дэ-СА"Г не опустились внутрь Малхут, она не могла на них влиять. Но поскольку они опускаются в царство Малхут, то получается: ты ступаешь на мою территорию, и я тут же нападаю на тебя, желая извлечь из тебя всю возможную выгоду. И поэтому ты сокращаешь себя, чтобы ограничить то, чем ты можешь от меня впечатлиться.
Поэтому только Некудот дэ-СА"Г могут спуститься вниз – ведь в таком случае, у тебя ничего нет! Ты - чистая Бина, "хафэц-хэсед" (желающий только отдачи), и мне нечего из тебя вытянуть.
Но в потенциале, на будущее, у тебя есть такие желания, в которых ты хочешь мне что-то дать – за эти желания я и уцепляюсь, за твой АХАП, внося туда свои желания. И ты невольно сейчас перенимаешь мои желания.
Ты слаб перед ними, твоя слепая любовь делает тебя беззащитным передо мной – и потому ты сокращаешь себя. Я сейчас нападаю на тебя и требую, а ты должен удержаться, чтобы не дать мне того, что будет мне во вред и убьет меня.
Я требую и прошу, а ты сдерживаешься с огромным напряжением, чтобы не выполнить мою просьбу. Представьте себе больного и страдающего ребенка, которому врач запретил есть сладости. А он хочет именно конфету и ничего, кроме нее. Как при этом страдает его мать – вдвое больше ребенка.
Тут предстоит поистине судьбоносное решение. И потому мать, Бина, строит целые системы, чтобы суметь все же что-то дать ребенку и постепенно вылечить его – чтобы он мог получить то, что хочет, внутри ее света, внутри ее защиты.
Так кто же при этом разбивается – ребенок, Малхут? Нет, мать разбивается – из-за того, что дала ему неподходящее. Но потом, благодаря тому, что она включилась в него, она начинает исправлять себя, восстанавливать – и оживлять младенца.
Мать впрыскивает в него искры отдачи, и потом, благодаря этим искрам, может склеить его разбитые части.