Нет никакой разницы между моим отношением к Творцу и отношением к товарищу, потому что я не ощущаю ни того, ни другого, я не чувствую их келим, у меня нет потребности наполнить их, беспокоиться о них. Я ощущаю свои келим, необходимость наполнить их и беспокоиться о них, но не чувствую келим, находящиеся вне меня. При этом мне неважно – это Творец или творение, то есть,  кто-то другой, кроме меня.

В таком случае, если нет разницы, я могу начать строить отношения с творением, и потом с теми же келим относиться к Творцу. Какая разница между моим отношением к творению и к Творцу? Есть ли разница или нет? Относительно моего желания получать нет разницы, потому что и Творец и творение находятся вне меня, и я их не чувствую.

Но когда я начинаю беспокоиться об их наполнении, тогда разница существует. Почему? В процессе того, что я начинаю заботиться о товарищах, о келим, находящихся вне меня, желая наполнить их, я начинаю соединяться с ними, а когда я соединен с ними, мы становимся как одно целое, и, тем самым, у нас образуется единое кли. Тогда я обнаруживаю, что у меня уже действительно есть направление, какой-то вектор в сторону Творца.

Если я не связан с кли, находящимся вне меня, с товарищем, то вместе с ним мы не находим направление к Творцу. Я не могу извне меня строить отношения непосредственно с Творцом. Нет. Потому что тогда я обращаюсь не к свойству отдачи – это не Творец, это что-то иллюзорное, выдуманное мной. Обычно это просто система клипот, источник наслаждений для желания получать.

Если я отношусь изнутри моего желания получать, извне меня, к товарищу, желая наполнить его, и отношусь к нему так же, как к Творцу, для меня нет в этом никакого отличия, – тогда из связи с Творцом я начинаю находить то, что не чувствовал раньше. Я ощущаю, что действительно есть отличие в том, что, если я соединяюсь с товарищем, то существует еще кто-то, называемый «Творцом», и можно строить отношения с Ним. Потому что, в таком случае, я раскрываю через товарища, что это за категория - свойство отдачи, и тогда я нахожу, что, несомненно, существует кто-то, представляющий собой понятие отдачи. Из этого мы видим, насколько мы входим в область сил, в пространство, состоящее  исключительно из сил, понятий и свойств.

Мы должны достичь состояния, в котором я чувствую сердце товарища. Под сердцем товарища понимаются его желания, потребности, желаемое им.

Обычно я действительно хочу знать, что находится в сердце товарища, для того, чтобы использовать его для своего блага. Это не называется «чувствовать сердце». Под сердцем понимается потребность, желание. Меня не интересуют желания товарища - мне важно, что я могу на этом заработать. Это не называется «чувствовать сердце другого». Такому подходу нас учат психологи: чувствовать сердце ближнего, чтобы использовать его, заработать на нем.

Мы же хотим почувствовать сердце другого для того, чтобы заботиться о нем вместо себя, дать ему ощущение поручительства.

Вопрос: Как узнать, сверлит ли товарищ дыру в лодке?

Как я могу знать, сверлишь ли ты дыру в лодке? Я могу определить это в соответствии с твоим вкладом в меня и в группу, по твоим внешним действиям. Ты вносишь в группу воодушевление? Ты поднимаешь настроение в группе, создаешь радостную атмосферу или нет?  

Вопрос: Я должен думать при этом о поручительстве? 

Мне не важно, о чем ты думаешь, я от этого не воодушевляюсь. Твоя внутренняя жизнь, твоя духовность, философия меня не интересуют. Ты обязан принести в группу хорошее настроение и единство. Твой вклад в группу определяется в соответствии с твоими действиями, внешним проявлением по отношению к ней. Что я могу дать товарищу? – Хорошее настроение.

Помните, был анекдот про Сталина, как он поднимал настроение перед сном? Он звонил каждому и говорил: «Ты еще в порядке? Очень хорошо. Ну, спокойной ночи». И так – каждому. После этого уже никто не мог уснуть (смех).  Так это было.

Ученик: «Настолько, что не дает уснуть…»

Точно!!! (Смех)